Год тому назад при тёмных и загадочных обстоятельствах ушла из этой жизни чрезвычайно интересная личность и талантливая поэтесса Светлана Шалимова. Вместо слова «умерла» я предпочитаю написать то, что сообщили мне: «трагически погибла». В России она мало известна, хотя могло было быть иначе. Мы с ней познакомились в конце 70-х, и было нам обоим по двадцать четыре года. А последний раз общались в сентябре прошлого года: в мессенджере короткими обрывками фраз: таковы были обстоятельства. По сумме которых уже в октябре её не станет.
О жизни подобных людей можно романы писать, но сейчас не тот случай, потому коротко и по порядку.
Родилась в потомственной казацкой военной семье в России. Потому познакомились мы на Дальнем Востоке. Её отец там заканчивал свою службу, а меня туда принесла усталость от довольно бестолковой столичной жизни. Света была уже преподавателем ВУЗа, а я начинающим журналистом. А ещё мы оба были влюблены в литературу и оба писали стихи. И писали со школьных лет. Это, плюс личная симпатия конечно, стало началом близкого знакомства почти в полвека длинной. Не смотря на то, что Светлане тогда была ближе русская традиционная поэзия, а я уже искал свою дорожку в свободном стихе, нам это не помешало: она всё новое усваивала очень легко.
В Послесловии к первой книжке Шалимовой «Другая» Юрий Орлицкий написал, что «почитать эту книжку стоит хотя бы ради того, чтобы увидеть что получается в результате нырка из Серебряного века в нашу реальность.» Малопонятный, но интересный вывод. Малопонятный потому, что поэтесса родилась отнюдь не в Серебряном веке, а, как и все мы, была из 70–х века двадцатого. И наше знакомство с поэзией начиналось с Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Маяковского и даже «Дяди Стёпы» Михалкова. И только уже, повзрослев, мы «ныряли» в век Серебряный и прочую литературу. И читали всё, что можно было тогда купить или «достать». А, к слову сказать, верлибр по Ю. Орлицкому на Дальнем Востоке приравнивался к диссидентству. Такая вот была «наша реальность». В Предисловии к той же книжке Шалимовой поэт Иван Тертычный выразился несколько интереснее об этом столкновении «реальностей», о творческой манере поэтессы: «…во многих случаях хватает обжитого пространства русской классики, при необходимости же, переливы чувств и мыслей являются читателю в виде изысканного верлибра, выверенного глубоким чувством и отточенного острым умом.»
Да, от века Серебряного она взяла свободу писать что душа велит, от современности всё, что помогает это время разглядеть и, пропустив через призму поэтического таланта, позволить душе сказать это вслух.
Светлана вообще не ограничивалась в чтении и была, как я знаю, невероятно начитанным человеком. В любых обстоятельствах всю свою жизнь читала так запойно, что не всякий учёный филолог с ней сравнится.
Почему она поздно пришла к своим изданным книжкам? Очевидно, считала, что на фоне прочитанного ей неловко становиться в очередь за литературным успехом. Она не была «профессионалом» в современном значении: профи — тот, кто на этом зарабатывает или там премии получает. А в этом она действительно брала пример с классиков Серебряного века и писала потому, что это было для неё своего рода дыханием. А дышат для себя, для души и для нескольких близких, кому это интересно. Отчасти, такая скромность вредит: рано или поздно, но на публику выходить нужно. Но и здесь есть понятное объяснение.
Мне одно время казалось, что она рождена для успеха и счастья — всё, за что она бралась, получалось. Успешный педагог, аспирантура, научная степень, доцент, сын-умница, ради которого она была готова на всё. И любовь у них была взаимной. Да, продолжала писать, и это продолжало быть формой дыхания. Не до богемных тусовок. А без оных нынче ведь никак. Мысль о книге у неё конечно была. Но — потом. Не первоочередное.
Вот только жила она уже на Украине — военных не спрашивают где жить.
Тут мы выходим на финишную прямую.
Украинское гражданство присяги не требовало. Его оформляли в домоуправлениях, не спрашивая владельца паспорта. Так русская поэтесса стала украинкой Свiтланой. В начале 90-х убивают её сына. Убили на всякий случай. Как потенциально возможного свидетеля чьих-то махинаций. Доцент, не желающий изучать мову, тоже Украине не нужен. Жизнь теряла смысл. Но Светлана ответила так:
«Ответ на горе всегда один:
Спины не горбя — встань и иди…»
Её спасло то, что появилась возможность заняться бизнесом. Нормальным, трудовым: тепличное хозяйство и т.п. Тяжёлая работа, но к жизни вернула. И, как всегда, с полной отдачей. Удалось даже на симпатичный домик в Испании заработать. Жить в Киеве становилось всё тяжелее. В этом наши обстоятельства опять сошлись.
Она полюбила Испанию, но:
«Я живу в „туристической открытке“
И давно от красоты ослепла
Потому что красота равна пытке
Если много на душе пепла.»
Да, тогда бежали не от родины, а от этого самого пепла. Впрочем, увозя его с собой.
Самое страшное для Светланы началось в 2014. В результате появилась книжка «Тени хаоса». Которая вышла конечно в Москве. Где там Серебряный век?!.. И опять всё безоглядно как душа велит и совесть требует. Там и ответ Майдану, и про «Одесскую Хатынь», и про убийство Олеся Бузины. Словом, хаос, захвативший Украину, во всём уродстве. Но это нужно читать.
19 мая прошлого года я получил от неё одну строчку: «На меня сейчас охота. Объяснять не хочу.» «Книжка? — спросил я. «Да.»
Она слетала в Киев на могилу сына, потом вернулась в Испанию. Из последнего дошедшего до меня стихотворения:
«…И руки упали… Опять на чужбину,
где в доме мерцают эмалью картины…
Где ждут меня разве что дикие кошки…
Откуда, как прежде легко, не вернёшься…»
10 сентября 2023
Очередной книги русской поэтессы Светланы Шалимовой не будет: не в те руки всё попало.
Сейчас я думаю:
С волками жить и по волчьи не выть?…
Толи злодей восторжествовал,
Толи Господь смилостивился.
Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые!?
Валерий САФРАНСКИЙ. Фото автора.
Comments are closed