Валерия Исмиева выступила в библиотеке имени Есенина с программой авторской поэзии. Также на вечере прозвучали несколько стихотворных переводов Валерии из английской поэзии XX века. Далее — цитируем НГ Ex Libris, автор Вильгельм Шенрок:
Светлый зал, оформленный есенинскими березками в стиле агитационных стендов былых времен. Напыщенный белый рояль берет пробу высокой ноты. Медленно гаснет свет… Голос настойчиво нежной и мощной поэзии лишает смысла основные вопросы: кто мы? куда идем? что будет с нами? с пандемией? Будто ночной снег падает в жаркий полдень, а столица – лишь этикетка на коробке спичек, что нужно прятать от детей. Поэзия преобразила время в наличное пространство: «…И тихо мироздания вагон,/ Отцепленный от Хроноса, плывет,/ В рассеявшихся звезд локомотиве/ Тяжелое ночное вещество/ В глухую топку втягивает свет/ И вихри превращает в лес планет…» На стене – ожившие анимационные пейзажи: падающий снег, круглая луна и – следующий стих. В дифтонге – звук рояля под взмахами Елизаветы Данилиной. Осцилляции элементарных частиц в мегабуквах нейтрино-слов, колебания в процессе изменения: устойчивости нет. Дары волхвов, Шопен и Шёнберг, юмореска Щедрина, Лист «Утешения». Тенебра смысла лучше темноты рассвета: «Темно в лаборатории богов…»
Язык этих стихов дарует времени действительность как аксиому, дом. Синекдоху не как цезуру, ритмическую паузу, а как ремесло беспрерывности. Валерия позволила любви членораздельность нежности. Обычно скрытой. У сновидения есть «прототип», есть картинка для зеркала. У этой поэзии, у звуконежности мембраны смысла есть абсолютное доверие к молчанию того, кто знает, слушая. Переводимы ли в реестр потребности отстрелянные гильзы времени – стихи? Исмиева – горячий лед зимы – в «Записках у изголовья» вещает об аскезе на языке психоделической метафорики: «Благословен/ Безмолвствующий свет/ Благословен/ Невоплощенный звук».
Откровение не противоречит публичности, духовный стриптиз целомудрен без намека на модную ссылку скучного быта с унижением страха и воровства. Поэтесса ввела публику в легкий транс интимных переживаний сновидения-соприсутствия. Поэтическое не может не быть всеобщим, доверительным и открытым в темные времена ночи. Благоговение слов звучало едва ли не как органные признания Баха. Принуждение восприятия к нынешним скоростям, необходимость спешить, иронизировать, хайпать были неуместны. Восхождение на большие высоты, подъем в неведомое требует кислорода. Валерия бессознательно провоцирует «боль утраты» вопреки «боли надежды». Оркестровка спектакля, живые организмы стихов рассчитывают на доверие и «надежду» слушателей. Адекватность обеих сторон в этот вечер была взаимна благодаря всеохватной искренности поэтического дыхания и равновеликого отклика публики, что происходит нечасто. Соавторство публики и поэта, вечер как сговор о тайнописи ночи: «Дорога в тысячу ли/ Короче глотка любви».
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.